Государственный музей искусств имени А. Кастеева, г. Алматы
1998
Перформанс проходил в пространстве инвайронмента "К осознанию границ", идея которого принадлежит также Хальфину. Предметно-идейное содержание инвайронмента строилось относительно гигантского окна, отделяющего интерьер зала от внутреннего дворика-сада. В интерьере на полу лежали разной длины полоски зеркала, в которых внешний мир отражался осколочно. Среди полос стоял стул, на котором лежала шляпа и висел плащ, подзорная труба на треноге и трехлитровая банка с водой и красной рыбкой. Диагонально над полом висели стропы парашюта, который находился за окном во дворе и "парил" над землей , закрепленный к ветвям дерева, казалось, что стропы проходят сквозь стекло. Также на земле лежали полоски зеркал, стояли две металлические ширмы с зеркалами и пять белых зонтов - маленьких собратьев парашюта.
В этом пространстве актуализирующем проблему "граница" и происходил 1 апреля (усиление игрового контекста) перформанс "Большое стекло". Название отсылает к Дюшану.
На стуле в плаще и шляпе (указание на особый статус художника: человек в футляре и черный ящик) сидит Некто (Хальфин) и сосредоточенно смотрит сквозь стекло (и дюшановское тоже). Затем встает и руками в перчатках (осторожность и отстраненность) начинает переворачивать полоски зеркал лицом вниз. Через несколько минут к нему присоединяются другие участники проекта (указание на отставание "масс" от пророческих жестов х у д о ж н и к а). Зеркала собирают в стопки и переносят к стеклу-границе. То же самое происходит во дворике. На экране телевизора, стоящем на полу, показывается все то, что происходит в зале и во дворе.
Стеклянная плоскость - окно в мир – экран – картина - стягивает к себе внешний и внутренний мир, магнетизирует пространство внутреннего и внешнего "я", побуждая закреплять на ней проекции своего "я". Еще одна попытка Хальфина "оправдать" картину как способ говорить о мире опосредованно. Правда, выступая в защиту живописи, художник не рискует сегодня говорить языком живописи. Он предлагает опредмеченные метафоры и игру смыслами: картина—окно в мир, окно—картина мира.
«Движение от объекта к картине, от пространства к плоскости само по себе парадоксально и необычно, мы повторяем его вслед за Марселем Дюшаном спустя 75 лет. Быть может, этот путь плодотворен, тем более что сами объекты его совершают публично и становление картины происходит на глазах у зрителей. Этот гигантский ассамбляж из найденных и изготовленных объектов стягивает два пространства к единой прозрачной плоскости и буквально олицетворяет собой модель «картина – окно в мир». На плоскости «Большого стекла» встречаются две магистральные линии развития изобразительного искусства ХХ века – линии Пикассо и Марселя Дюшана. Две конкурирующие и в лучшем случае сосуществующие системы в нашем случае активно взаимодействуют, участвуют в становлении «новой картины». Мобильность статичных и потенциально динамичных объектов, участвующих в становлении картины, манифестируют повышенную активность как пограничных конфликтов вообще, так и ситуацию становления новейшего искусства».
Рустам Хальфин
Составляющие: Витражное окно, зеркальные полоски, парашют, оконный блок, белые зонты, стул, плащ, шляпа, подзорная труба, банка с красной рыбкой, рюкзак.
Участники проекта: Рустам Хальфин, Наталья Мелехина, Юлия Сорокина, Георгий Трякин-Бухаров, Елена и Виктор Воробьевы, Вадим Дергачев
Посмотреть работы и фотографии выставки можно на нашем сайте по ссылке.
